Это твоя планета, читатель! С рассказами о ней, о ее континентах и странах к тебе обращаются твои соотечественники. Книги их разные, непохожие одна на другую, так же, как не похожи проделанные ими пути. Но общее для этих книг - чувство ответственности за "Землю людей". О нем тебе скажут и самые удивительные путешественники наших дней, проносящиеся на космических кораблях по околоземной орбите.
"Космос, подобно небу, учит любить Землю, вселяет в человека чувство ответственности за все происходящее на нашей голубой планете"^* - так написал в предисловии к новому изданию прекрасной книги Сент-Экзюпери "Планета людей" летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Г. Береговой.
 Юхан Смуул видел разные континенты Земли и с высоты, на которой летит самолет, и с борта корабля, и с берега. Он путешествовал на теплоходе от Калининграда к Антарктиде, пробыл месяц на советской антарктической станции "Мирный", посетил внутриконтинентальную станцию "Комсомольская", пролетел более тысячи километров на самолете в глубь ледяного материка. На обратном пути из Антарктики Смуул посетил Австралию, африканские портовые города. Путевые записки писателя - его "Ледовая книга" - проникнуты гордостью за труды его спутников - советских исследователей Антарктиды, добрым чувством к исследователям других стран, изучающим Антарктический континент. Смуул пишет об африканских встречах, о борьбе против колониального гнета, о простых людях Австралии, наших географических "антиподах"."Будучи нашими антиподами, они все-таки ничуть нам не антиподы. У подавляющего большинства из них та же чудесная должность, что и у нас: быть на земле человеком".
И на той же странице, где помещены эти строки, сказано о задаче современного мира, в равной мере важной для космонавта и исследователя Антарктиды, для любого человека труда, об упрочении мира между народами на земле, "на этой планете цвета морской синевы, белого снега, желтой пустыни и зеленого леса"^*.

 Давние путешествия советских писателей по зарубежным странам памятны стихотворениями Владимира Маяковского о Париже, Нью-Йорке, Гаване, книгой "Одноэтажная Америка" Ильи Ильфа и Евгения Петрова и другими произведениями 20-х и 30-х годов. Во второй половине XX века этим путешествиям посвящены десятки произведений, повествующих о всех континентах Земли. Среди них - "Здравствуй, Дания" и другие записки о Скандинавии Геннадия Фиша, путевые записки об Австралии Даниила Гранина, в их числе дневники путешествий по тропическим странам Азии, Африки, Южной Америки других советских писателей. Для читателей ныне привычны уже такие названия книг, как, например, "Амазонка глазами москвича" (эту книгу написал журналист О. Игнатьев).

В этой обширной литературе не приходится разделять резкой гранью путевой очерк писателя и журналиста. Бывает и так, что оба они совмещаются в одном лице. Ведь и прежде Эренбург, Ильф, Петров были и большими художниками слова, и журналистами-газетчиками.
Не всегда можно разграничить также путевые записки писателя и ученого. Известен, например, такой термин: "писатель-географ". Ныне старейшина писателей-географов в нашей стране Н. Михайлов. В числе писателей-географов Ю.Ефремов, И.Забелин и другие. А разве не относятся к этой же категории писателей такие крупные исследователи советской и зарубежной Азии, как С. В. Обручев или Э. М. Мурзаев? В своих путевых очерках эти ученые выступают по сути не только как исследователи, но и как писатели, хотя сами себя писателями не именуют.
"Пусть будет правильно понято мое желание рассказать о путешествиях, о моем труде, о природе и людях, встреченных на многолетнем пути. Знаю, что хорошо и ярко нарисовать картину природы или передать впечатления о встречах может художник. Я же не писатель, и работал над книгой как географ, экспедиционный работник. И право, не знаю, что для меня было труднее - путешествие по горам и пустыням Азии или работа над такой книгой".
Эти строки взяты из книги Э. М. Мурзаева "Годы исканий в Азии"^*. Так мог бы написать и В. К. Арсеньев о своих путевых записках, повествующих об Уссурийском крае. Но книги его были приняты читателем и как записки исследователя, и как произведения художника. Закономерно, что ныне такие произведения, как "Дерсу Узала" и "В дебрях Уссурийского края" Арсеньева, "Годы исканий в Азии" Мурзаева все чаще определяются как "научно-художественная литература".